Кредо негодяев - Страница 52

Значит, у него в запасе всего три дня. Нужно торопиться. Если он опоздает, сорвется операция, готовившаяся столько лет. Может пострадать человек, одиннадцать лет живущий другой жизнью. Дронго почувствовал невольную гордость за своего коллегу. На такое может пойти только очень волевой и смелый человек. И теперь судьба этого человека в его руках.

Слышавший их разговор сотрудник ФБР сделал в своем журнале специальную запись.

Глава 17

Сухумские события девяностого года по своему масштабу и числу участвующих в нем лиц могли стать сенсацией на долгие годы в прежние, советские времена. Но начало девяностых годов было характерно нарастанием общего развала огромной страны, нестабильностью в Карабахе, в Осетии, в Таджикистане, в Литве, в Москве.

Отличившаяся в Сухуми группа «Альфа» будет переброшена через несколько месяцев в Вильнюс и подставлена высшим советским руководством как главный виновник происшедших в Литве трагических событий. Горбачев, уже по привычке, сделает круглые от удивления глаза и всю вину, в который раз (!), возложит на армию и правоохранительные органы.

Но сухумские события, забывшиеся потом из-за большого количества происходивших в стране и в Грузии событий, тем не менее были чрезвычайными и едва не привели к провалу так хорошо продуманной легенды Андрея Кирьякова.

В начале августа в следственном изоляторе Сухуми было складировано более трех тысяч стволов оружия. Уже тогда грузино-осетинские и грузино-абхазские отношения начали обостряться, и было принято решение изъять оружие у населения. А так как его хранить было негде, решено было хранить оружие в переполненной особо опасными рецидивистами тюрьме.

Некоторые преступники об этом знали. К этому времени в Сухуми оказались переведенными туда особо опасные преступники — Георгий Хабашели по кличке Генерал и Владлен Клычков по кличке Клык. Руководство МВД получило оперативную информацию о том, что в сухумской тюрьме, или изоляторе временного содержания, как его называли обычно, готовится массовый побег. И тогда в Сухуми был этапирован Сказочник, попавший в одну камеру с Хабашели и Клычковым.

К этому времени в тюрьме скопилось уже несколько десятков особо опасных преступников, среди которых были убийцы, грабители и воры в законе. Все они томились в изоляторе в ожидании расследования и суда. Но общее состояние большого бардака, в котором пребывала страна, сказалось и на ее тюрьмах. В нарушение всех уголовно-процессуальных норм в Сухуми обвиняемые в тяжких преступлениях томились месяцами без суда и законного приговора, что само по себе было неслыханным нарушением.

Андрей ждал связного офицера, который должен был появиться десятого. Но блокада железной дороги не дала возможности сотруднику МВД СССР появиться в тюрьме вовремя, а с другими офицерами Андрей не имел права вступать в контакт. Тем более что среди них были нечистоплотные люди, просто сдающие своих стукачей паханам за приличные суммы.

Одиннадцатого августа начался захват тюрьмы. Были захвачены офицер и двое постовых сухумского изолятора. Подготовившимся заранее преступникам удалось взломать стены помещения и пробиться к оружию. Тысячи стволов и боеприпасы, хранимые вместе с оружием, оказались в руках особо опасных преступников. Но самое страшное было впереди.

Выступление подготовили несколько рецидивистов, которые при неудаче должны были взять вину на себя. Опытные воры в законе должны были остаться как бы вне этой свалки, а при первом удобном случае покинуть изолятор.

Андрей пережил самые трудные минуты в своей жизни, когда заключенным удалось проникнуть в кабинет заместителя начальника изолятора по оперативной работе и ознакомиться с картотекой, хранившейся там. Сразу были выявлены трое стукачей, исправно доносивших о других заключенных и даже поощряемых руководством. Участь этих людей была решена. Их не убивали, их просто насиловали, делая пожизненными париями и отверженными. В любой тюрьме отныне они должны будут отбывать свой позорный номер, откликаясь на любой призыв любого гомосексуалиста.

Андрей с ужасом ждал, когда прочтут его дело, но здесь все оказалось в порядке. В его деле были перечислены только проступки и наказания, характеристики и справки. Его настоящее личное дело в Сухуми, разумеется, не попало.

В этом не было ничего необычного. Подобная система агентурной работы сотрудников МВД и КГБ, а также их осведомителей была разработана в сталинские времена и сильно усовершенствована при личном участии Андропова.

Местные стукачи райотделов милиции и государственной безопасности были, как правило, мелкие сошки, уголовники, сутенеры, проститутки. В УВД города и в областных управлениях госбезопасности и милиции имелись свои осведомители, уже отличные по своему социальному статусу. Среди них были учителя, врачи, инженеры, служащие — словом, люди, представлявшие весь срез общества того времени.

И, наконец, на центральные аппараты республик работали уже наиболее видные представители науки, культуры, искусства, государственные служащие более высокого ранга. При этом, не особенно доверяя республикам, центральные аппараты КГБ и МВД страны имели напрямую своих осведомителей, неизвестных в республиках и дающих параллельную с местными органами власти информацию.

Специальным циркуляром запрещалось вербовать партийных работников и сотрудников спецслужб. Правда, союзные ведомства обходили и этот пункт, предпочитая иметь своих людей даже в аппаратах ЦК компартий союзных республик. А в КГБ даже практиковали вербовку сотрудников МВД для последующей работы на аппарат госбезопасности. Андропов не любил коррумпированную милицию и не доверял ей. Именно по его приказу тысячи сотрудников КГБ начали переходить в МВД якобы для укрепления органов милиции на местах. На самом деле шла жестокая борьба с коррупцией и разложением в аппаратах МВД СССР и республик.